А. X. Хргиан. Послесловие. Победа над восьмитысячниками Земли
|
Когда мы встречаем на знакомой нам тропинке в горах молодого человека или видим многоопытного альпиниста, уже прошедшего в своей жизни немало трудных маршрутов, но все-таки снова собравшего для похода привычное ему снаряжение, то можем спросить себя: что же влечет людей в горы? Неизвестное, трудное или прекрасное?
В течение веков путешествия в горные страны предпринимались не ради спорта пли эстетики, но в стремлении увидеть и узнать то, чего еще никто не видел. Со временем, однако, непройденных тропинок становилось все меньше, и Гималаи, где Эрцог и его спутники, вероятно, первыми из людей увидели северную стену Аннапурны и ступили на ее северный ледник, может быть, были последним прибежищем неизвестного. Расскажем вкратце главные вехи борьбы альпинистов и исследователей за те два восьмитысячника, которым посвящена эта книга. О других вершинах Гималаев и Каракорума читатель найдет подробный рассказ в книге Г. О. Диренфурта "К третьему полюсу" (2-е изд., 1970). В начале XIX века географы обнаружили, что среди гор мира есть такие, которые намного выше, чем Монблан в Альпах и открытый французской геодезической экспедицией в 1745 году вулкан Чимборасо в Андах (6300 м), и превышают 8000 метров.С 1818 года высочайшей вершиной мира стала считаться Дхаулагири в Центральных Гималаях, высоту которой английские топографы определили тогда в 8154 метра. Эта вершина, о которой столь подробно рассказывает в своей книге М.Эрцог, была побеждена, однако, сравнительно недавно – в 1960 году – швейцарской экспедицией. В 1852 году, во время военно-топографической съемки Индии, тригонометрическим способом было определено, что вершина, названная тогда условно "Пик XV", имеет высоту 8840 метров. Так была открыта самая высокая вершина мира, получившая вскоре название Эверест и известная у нас под местным названием Джомолунгма. История попыток восхождения на Джомолунгму очень стара и знает своих героев и свои жертвы. На путях к ней многие годы "погибших ряд готовил путь герою". После первого проекта экспедиции, предложенного еще в 1893 году англичанином Ч. Брюсом, первый действительно обстоятельный план восхождения на Джомолунгму был составлен лондонским Географическим обществом и Альпийским клубом в 1919 году. Осуществила его, по крайней мере отчасти, в 1921 году экспедиция под руководством Говарда Бюри. Последняя прошла из Дарджилинга через перевал Танга-Ла (4633 м) на север в Тибет и через Шикар-Дзонг достигла Ронгбукского монастыря (4970 м), воспользовавшись, таким образом, северным подходом к вершине. Этот выбор пути, как мы знаем, не был самым удачным, но в ту эпоху границы Непала были закрыты для иностранцев и путь с юга был недоступен. Вместе с тем англичане, бывшие тогда хозяевами в Индии, закрыли для других наций на много лет и северный путь. Экспедиция 1921 года прошла главный Ронгбукский ледник вверх, то есть на юг, до "Южного перевала" — Лхо-Ла или Кхумбу-Ла, находящегося в западном гребне Джомолунгмы. Этот гребень отделяет ледник Ронгбук от ледника Кхумбу, знакомого уже нам по рассказу Нонса. Здесь, на перевале, один из участников экспедиции, Д. Г. Меллори, занес в свой дневник описание, из-за которого потом путь с юга к вершине много лет считался непроходимым. Меллори рассказывал: "На рассвете все вокруг было затянуто облаками, хотя и довольно прозрачными. Подобно преступным порождениям тьмы, застигнутым светом, они быстро рассеялись, пока мы поднимались, и вся сцена открылась перед нами. Северный гребень Эвереста был ясно виден и светел, даже еще до восхода солнца. Мы достигли перевала к 5 часам и увидели фантастически прекрасное зрелище. Отсюда мы смогли погрузить наши взоры и в Западный Цирк, жутко-холодный и отталкивающий в тени Эвереста... Трудно думать, что на понижение между Эверестом и Южным пиком можно подняться с запада. Судя по тому, что мы выдели, надеюсь на такую возможиость; даже если бы удалось пройти ледник вверх…". Меллори не подозревал, что именно этот "отталкивающий" путь через 30 лет приведет английскую экспедицию к победе. При второй разведке 1921 г. альпинисты познакомились уже с восточной ветвью Ронгубкского ледника. Оттуда Меллори, С.Г. Булок, О.И. Уиллер и три шерпа поднялись в сентябре 1921 года на Северное Седло – Чанг-Ла (7007 м), с которого позднее было сделано много попыток восхождений. Большим достижением экспедиции 1921 года было составление первой хорошей обзорной карты района Джомолунгмы. В следующей экспедиции, в 1922 году уже была применена необходимая в Гималаях тактика организации одного за другим многих исследовательских лагерей на подходе к вершине. После лагеря IV, устроенного на Чанг-Ла был поставлен еще маленький лагерь V - всего из двух палаток - на высоте 7600 метров. Оттуда штурмовая группа, состоявшая из Меллори. Нортона и Соммервелла, достигла на северном гребне высоты 8225 метров. Так впервые в истории человек поднялся выше 8000 метров. Через несколько дней другой участник экспедиции, Д. И. Финч, уже пользовавшийся кислородным аппаратом, смог достигнуть еще несколько большей высоты — 8326 метров. Но вершина все еще была далека. Третья английская экспедиция, снаряженная в 1924 году, окончилась трагически. Первая попытка штурма вершины была сделана 4 июня этого года Нортоном и Соммервеллом из лагеря VI на высоте 8145 метров, но окончилась неудачей: они не смогли преодолеть крутой и очень трудный скальный взлет на высоте 8572 метра, получивший позднее название «вторая ступень». На вторую попытку 8 июня отправились Меллори и Ирвайн, имевшие при себе кислородные аппараты. Они не вернулись, пропав бесследно при подъеме и оставив своих спутников по экспедиции в незнании, как высоко они смогли подняться. Лишь много лет спустя ледоруб Меллори был найден лежащим на гребне, на скальной площадке на высоте 8450 метров. Мы не будем здесь излагать историю последующих английских экспедиций 1933-1938 годов, также избравших путь с севера и не принесших новых достижений. Упомянем лишь о начале новой эпохи изучения Гималаев – эпохи применения авиации. В 1942 году американский летчик Р. Скотт сделал первую авиационную разведку этого района и привез отличные фотографии вершин Джомолунгмы, Макалу и др. Скотта не раз квалифицировали как авантюриста, даже не сумевшего как следует разобраться в расположении главных вершин этого района, но все-таки он смог доказать, что аэрофотосъемка малодоступных высокогорных областей важна и для альпинизма, и для географии. После провозглашения независимости Индии в 1947 году и «открытия» границ Непала стал доступен и южный путь в Гималаи. Началась разведка новых подходов к Джомолунгме, прежде всего с юго-запада. В 1950 году англичанин Г. У. Тилман и американец О. Хаустон по непальскому пути прошли до монастыря Тхъянгбоч и далее на ледник Кхумбу и на его грандиозные и необычайно изрезанные ледопады. Осенью 1951 года еще одна разведочная экспедиция под руководством Э. Шиптона и при участии Э. Хиллари проникла опять-таки на ледник Кхумбу, осмотрев с гребня вершины Пумори весь Западный ледниковый Цирк. Возможность восхождения с этой стороны, однако, оставалась для них сомнительной. Хаустон писал позднее: "Очень трудный, если не невозможный путь, во всяком случае это не разумный маршрут для попыток восхождения на Эверест". Столь же пессимистически выразился и Тилман, задавая себе вопрос: "Тогда как лучшие в мире восходители потерпели неудачу на пути из Тибета, кто может ждать успеха на еще более трудном маршруте?" Всего два года спустя швейцарские альпинисты доказали, что и Хаустон и Тилман были не правы. Но прежде чем последовать по путям тех экспедиций на Джомолунгму, которые увенчались успехом, мы вернемся несколько назад, к французской экспедиции 1950 года на Аннапурну. Покорению этого первого восьмитысячника посвящена первая часть книги. Предыстория события была очень короткой, но поучительной. Французские альпинисты, которые собрали большой опыт восхождений и отточили свою технику на трудных маршрутах Альп, долгое время чуждались больших высот. Лишь в 1936 году их экспедиция под руководством Анри де Сегонь побывала в Каракоруме, где сделала попытку впрочем, безуспешную — восхождения на Хидден-Пик (8086 м). Единственным участником каракорумской группы, включенным в экспедицию 1950 года на Аннапурну, был М.Ишак. Во главе экспедиции на Aннапурну встал один из выдающихся деятелей современного французского альпинизма - М.Эрцог (родился в 1919 году). Уроженец города Лиона, юрист и естествоиспытатель по образованию, он депутат национального собрания от правящей партии и вместе с тем известный предприниматель-финансист. Заслуги перед спортом выдвинули его на ряд высоких государственных постов, в частности генерального секретаря Высшего спортивного комитета Франции (с 1963 года) и члена Международного олимпийского комитета (с 1970 года). Сейчас М. Эрцог - мэр города Шамони. К восхождениям 1950 года в Париже готовились, желая "перенести опыт альпийских восхождений в гималайские экспедиции". Здесь думали о "быстрой" и "легкой экспедиции", окрестив ее шутливо "нейлон", и предполагали даже вначале, что в ней можно будет обойтись без шерпов, что "сагибы все понесут cами". Альпийский опыт участников, однако, был в значительной доле приобретен на коротких восхождениях, нередко при вылазках выходного дня. Они были порой чрезвычайно трудными и напряженными, но не требовали обычно даже ночевок в палатке. Об устройстве снежных пещер французы и не слыхали. Лишь позднее, в Гималаях, увидев Аннапурну, Эрцог понял, что "грандиозные масштабы стены ставят перед нами такие проблемы, с которыми в Альпах никогда не приходилось сталкиваться". В Гималаях высота, трудность работы в разреженной атмосфере и, главное, необходимость ценою больших усилий организовывать один за другим ряд палаточных лагерей были новыми для членов экспедиции 1950 года. У них не было на восхождении ни радио, ни кислородных аппаратов, которые были знакомы английским альпинистам уже с 1922 года. И при всем этом французы смело наметили себе восхождение не на один, а сразу на два восьмитысячника: или на Дхаулагири, или на Аннапурну. Напрасно английский "гималаец" Ф. Смит говорил им, что нельзя с первого раза и без разведки победить вершину в 8000 метров высотой. "Неизвестное" скоро показало французской экспедиции свои когти. В Непале они быстро поняли, что романтика непройденных путей таит не только трудности, но и опасности. Едва они сошли в Тукуче, в долине Кали-Гандак, с караванного пути, старого и известного пути в Тибет, как обнаружили, что дальнейший их путь им совершенно неизвестен. Для района Дхаулагири имелась лишь примитивная карта, к тому же оказавшаяся неточной, а для Аннапурны не было и такой. Всю разведку, составление карт обоих районов, выбор цели восхождения, пути и мест для лагерей альпинистам пришлось делать самим на месте, с большим напряжением сил и быстрым темпом, во время коротких походов малых групп в окрестные ущелья. Им помогли организационный талант руководителя и крепкая спаянность и энтузиазм участников. Но когда они увидели Дхаулагири, представшую перед ними "как грандиозная ледяная пирамида, сверкающая на Солнце как кристалл, возвышающаяся над ними более чем на 7000 метров, отливающая голубизной в утренней дымке",— к этому времени уже было ясно, что она для них недоступна. Лишь 10 лет спустя она была побеждена группой швейцарцев, в которую входили Шельберт, Форрер, Димбергер и Динер. После этого попытка подхода к Аннапурне через перевал Тиличо привела альпинистов в район никому совершенно неизвестного дотоле семитысячного хребта ("Большой Барьер"). Уже после этого был найден хороший путь к вершине из верховьев реки Миристи-Кхола, куда можно было проникнуть, обойдя сверху по склонам непроходимую теснину нижнего течения этой реки. Этот вариант напоминает нам похожий на него путь к нижнему плато— «святилищу» другой вершины Гималаев — Нанда-Деви (7816 м) — высшей из покоренных до 1950 года гор мира. Действительно, в 1936 году на подходе к ней экспедиция Шиптона должна была совершенно также обходить верхом каньон реки Риши-Ганга, стекающей с этого плато. Так был найден наконец путь к "вершине мечты" французских альпинистов,— путь, о котором никто не догадывался ранее. Отсюда в ясный день 23 мая они увидели заставивший их зажмуриться северный склон Аннапурны, "сверкающий как алмаз... целый мир, ослепительный и грозный, необозримый в своей грандиозности". Глаза человека видели его, вероятно, в первый раз, и нога человека впервые ступила на северный ледник Аннапурны. Это видение, нет сомнения, стоило потраченных в погоню за ним трудов и усилий. Читатель, конечно, помнит и перипетии восхождения на Аннапурну, и рассказ о его трудностях, о нелегкой победе и о трагическом бесконечно длинном возвращении участников. Нет сомнений, что сила характера и воля к победе, приведшая их к ycnexу вопреки всем их начальным ошибкам оказались нужнее всего именно на пути возвращения для альпинистов, для Ребюффа, Ляшеналя и более всего для самого Эрцога. Три века назад Блез Паскаль, великий физик и философ, написал замечательные строки о том, что «перед лицом сил природы человек — это слабая тростинка, но эта тростинка мыслит. И если силы природы, соединяясь, обрушатся и сломают тростинку, человек будет иметь преимущество знать, что он умирает, а природа не будет об этом знать ничего. Наше достоинство состоит в мысли». Именно это достоинство мысли стало ключом к победе над Аннапурной. Как и вся книга, рассказ Эрцога об "Отступлении" сохраняет во многих местах оттенок беззаботной беседы разговора во французской гостиной, в которой невежливо слишком долго подряд задерживать внимание слушателя на вещах печальных, неприятных или очень поучительных. Об уроках экспедиции больше всего говорит короткое, лишенное литературных украшений предисловие Эрцога, написанное в "невеселые госпитальные дни". Но вместе с ними он вспоминает и ту мысль своего спутника Л. Террая, что "опасности и труд, которые делят между собой люди на войне или при трудном восхождении, связывают их чувством взаимного уважения". Это уважение к себе герои Аннапурны внушают и читателю. Вернемся, однако, к тем, кто проложил путь к покорению Джомолунгмы. Еще в 1939 году в Цюрихе был создан «Швейцарский институт альпийских исследований» - научное и альпинистское учреждение, как сказали бы мы теперь, очень широкого профиля. Поскольку горы Швейцарии со времен такого энергичного исследователя их, как О.Б. Соссюр, были обойдены все до самых дальних их уголков, институт занялся изучением главным образом "внеальпийских горных стран", их ледников, геологии, фауны, флоры и даже этнографии. Уже в 1939 году в маленькой экспедиции в западных Гарвальских Гималаях швейцарцы "сделали" свой первый семитысячник – Дунагири (7066 м). В 1949 году они произвели разведку подходов к Кангченджанге (8583 м) с северо-запада, но окончательную победу над этой замечательной вершиной у них в 1955 году "увел" англичанин Ч.Эванс, уже знакомый нам по рассказу У. Нойса. Крупнейшее значение имела швейцарская экспедиция 1952 года, прошедшая ледник Кхумбу и проложившая с него путь на Южное Седло и на южное ребро Джомолунгмы. В этой экспедиции под руководством Э. Вис-Дюнана и Г. Шевалье приняли участие альпинисты, уже хорошо знакомые с Гималаями,— Р. Ламбер, А. Рош, Р. Диттерт — опытная и сплоченная группа уроженцев Женевы. В экспедиции приняли деятельное участие — вплоть до ее самых трудных предвершинных этапов — и шерпы Анг Дава, Аджиба, Панси, Дава Тхондуп и во главе их герой экспедиций 1952 и 1953 годов Тенсинг Норгей.  Шерпы
 Хилари и Норгей
Свой V лагерь экспедиция разбила 6 мая в верховьях Западного Цирка, на высоте 6900 метров, куда люди проникли, вероятно, в первый раз в истории этих мест. Отсюда начинался и скалистый Контрфорс Женевцев, ведущий вверх, на перемычку между Джомолунгмой и Лхоцзе — немного правее и выше Южного Седла. Шестой лагерь был организован на Южном Седле (7880 м). Необходимость пройти в один этап подъем почти в 1000 метров от лагеря V до лагеря VI была тяжким испытанием для альпинистов и шерпов, тем более что их преследовали ветры и метели. С высоты Южного Седла такие вершины Гималаев, как известная своей красотой Пумори (7068 м) и даже Нупцзе (7827 м). были уже у ног восходителей. На востоке, над морем облаков, покрывавшим плоскогорья Тибета, возвышались лишь Макалу (8470 м) и пирамида Кангченджанги. 27 мая при улучшившейся погоде две связки (Ламбер — Тенсинг и Флори — Обер) попытались штурмовать Южную вершину, до которой еще было около 1000 метров подъема. Вначале они избрали путь по снежному кулуару, затем, с высоты 8300 метров, они вышли на самый гребень, скалистый и трудный для работы на такой высоте. К вечеру палатка была установлена на гребне на высоте 8530 метров. Отсюда Обер и Флори, намученные подъемом, спустились вниз. На следующий день Тенсинг и Ламбер смогли подняться до 8600 метров, но силы их тоже были исчерпаны, и высота эта стала пределом, достигнутым альпинистами в 1952 году. Вторая попытка восхождения была предпринята швейцарцами осенью 1952 года, после окончания летнего муссона. Ледовый обвал со склонов Лхоцзе привел к аварии при подъеме на Южное Седло, когда погиб один из шерпов. Новый путь на Седло, проложенный южнее и правее Контрфорса Женевцев, оказался очень длинным и утомительным. Южное Седло было достигнуто 19 ноября, но попытки подняться выше его не дали результатов. И все-таки экспедицию 1952 года нельзя назвать неудачной. Менее чем за один год был подробно разведан, проложен и описан новый путь на Джомолунгму, до той поры неизвестный. Альпинисты обжили Южное Седло - исходный пункт для многих будущих восхождений – и прошли большую часть южного гребня вершины. "Пионерам не дана победа" - так написал позднее в книге "Генеральная репетиция на Эвересте" один из участннков швейцарской экспедиции, но без них победа не была бы возможна. Они открыли южные ворота Джомолунгмы. Вторая часть нашей книги посвящена английской экспедиции 195З года. Успеху последней способствовал прежде всего большой опыт, собранный двумя поколениями английских альпинистов в Гималаях. Как ее руководитель Джон Хант, так и участники Ч. Эванс, Т. Бурдиллон и другие уже ранее участвовали в двух или трех гималайских экспедициях. А. Грегори, Э. Хиллари, Ч. Уайли и сам У. Нойс были тоже знакомы с этой горной системой, с трудностями дальних походов, организацией цепочек лагерей и работой на больших высотах. Путь на Джомолунгму из Непала был разведан в 1951—1952 годах, англичане имели и неплохую карту района, и подробную консультацию швейцарцев о нем. Трудности подхода и преодоления ледопадов еще оставались, и предвершинный гребень все еще не был пройден. Обстановка экспедиции была совсем непохожа на ту атмосферу неизвестности, в которой действовали французы в 1950 году. Экспедицию 1953 года подкрепила существенным, может быть даже решающим, образом отличная команда шерпов под начальством их сирдара Тенсинга, участника почти всех гималайских экспедиций начиная с 1935 года. Как правильно выразился Ноле, не было в этих краях экспедиции более счастливой, чем пришедшая туда экспедиция 1953 года. Так судьба возложила на плечи англичан немалую моральную обязанность - взойти на вершину. Для чего бы иначе здесь терпели неудачу в течение более 30 лет их соотечественники? Величайшим союзником англичан и шерпов в 1953 году был кислород, две различные системы его применения, и в том числе для ночного сна. Мы знаем из книги Нойса, что в экспедиции иногда раздавались голоса против его использования, и помним, что на Аннапурне французы обошлись без него. Мы знаем теперь также, что в 1954 год вторая по высоте вершина мира — Чогори была взята итальянскими альпинистами тоже без кислородных масок. Но Хант был решительным сторонником кислорода, и победа 1953 года вряд ли была возможна без кислородной маски. Последней деталью, помогшей успеху экспедиции, были акклиматизационные и тренировочные походы на вершины Чукхунг (5900 м) и Канг-Чо (6193 м). Если действительно величие горной панорамы придает силы альпинистам, то этот поход достиг своей цели: с вершины Канг-Чо они увидели величественный хребет — от Гауризанкара, считавшегося прежде величайшей вершиной мира, Чо-Ойу на севере до Джомолунгмы и Макалу на востоке. Перед ними был в гребне между Лингтреном и Джомолунгмой и "Южный перевал" Лхо-Ла, ведущий на север, в долину Ронгбука, тот, с которого десять лет спустя американская экспедиция предприняла и сделала с западного гребня на южный первый траверс Джомолунгмы. Здесь не следует описывать дела и дни экспедиции 1953 года, о ней нам повествует очень подробно и добросовестно сам Нойс. Но нам хочется сказать, что в такой книге, как "Южное Седло", события которой уже были не раз описаны Хантом и другими авторами, вероятно, самое интересное — это восприятие событий экспедиции автором, преломление всех обстоятельств ее сквозь призму индивидуальности одного из самых выдающихся английских альпинистов младшего гималайского поколения. Уилфрид Нойс (1917 — 1962) в бытность свою студентом Кембриджского университета специализировался по классическим и современным языкам. Литератор и ученый, он еще в ранней юности зарекомендовал себя хорошим скалолазом в трудных, хотя и невысоких горах Уэльса, а затем (с 1953 года) и в Альпах. Часть срока своей военной службы он провел в Индии в должности инструктора горного состава авиации в Кашмире. Оттуда ему удалось в 1943 году посетить район Гарвальских Гималаев и там же в 1944 году сделать восхождение на Чнмсага (около 6100 м). В 1945 году вместе с шерпом Анг Тхаркей, уроженцем Намче-Базара и позднее одним на главных участников восхождения 1953 года, Нойс поднимался на Паухунри (7128 м) за очень короткий срок – 16 дней со времени выезда из Дели. Как альпиниста Нойса отличали огромная выносливость, благодаря которой голод и усталость как будто не существовали для него, храбрость и врожденное исключетельное чувство равновесия. В молодости в Уэльсе и в Альпах он не раз отваживался на хождение в одиночку на трудных ледниках и сложных маршрутах. Но судьба вовремя преподала ему полезный урок В 1937 году при падении на 60 метров на Восточной Башне Скафелла (Озерная область Уэльса) он едва спасся: все пряди охранявшей его веревки порвались, кроме одной. Тяжелая операция спасла ему жизнь, а позднее пластическая oпeрация — лицо. После этого, говорит его биограф, Нойс "лазал по скалам снова столь же уверенно, но по-иному". После экспедиции 1953 года, о которой повествует «Южное Седло», Нойс делал в 1957 году восхождение, не дойдя всего 50 метров до вершины на "Рыбий Хвост" — Мачапухару (6997 м) в Непале. В 1960 году он руководил восхождением на Тривор в Каракоруме (7720 м), а в 1961 году участвовал в экспедиции в Высокий Атлас в Северной Африке. Гибель Нойса в памирской экспедиции 1962 года, в расцвете его сил, была большой потерей для альпинизма. Нойса вели к вершинам его привязанность к горам и к деятельности среди них, чувство товарищества и ощущение величия гор, а вместе с тем и увлечение трудностью стоящих перед ним задач. Если Хант считал, что горы — это цель, "философия жизни" спортсмена, настойчиво и систематически добивающегося победы, то Нойс смотрел на них порой как поэт. Для него "если бы существовал рай на Земле, то он был бы здесь, в горах" как можно было бы перефразировать известную восточную поговорку применительно к Нойсу. В "Южном Седле" он нам рассказывает иногда, хотя и не часто, как он чувствует величие мира гор, где "ночь смягчает резкость пейзажа, но оживляет то ощущение красоты, которое так стучит в наше сердце в Гималаях". Как писатель Нойс всегда рисовал с натуры. "Какой человек, привыкший к действию, мог когда-либо писать о характерах, которые он не видел, и о событиях, какие он сам не пережил?" - в таких словах Нойс сформулировал свое отношение к литературе. Литературное наследие Нойса невелико. Он написал роман "Боги гневаются" и, конечно, несколько книг посвятил горам: "Горы и люди", "Восхождение на "Рыбий Хвост", "К неизвестной вершине", "Скалы и скалолазы Британии" и "Книга альпиниста для чтения у камина". Увлекательную, но мрачную книгу "Они выжили" (1962) он посвятил проблеме человеческого духа, вступившего в борьбу с грозной природой,- борьбу, мобилизующую иногда неведомые ранее внутренние силы человека. Итак, в XX веке были покорены первые восьмитысячники планеты. Человек взошел на третий полюс 3емли - на Джомолунгму (8848 м). Восхождения на Аннапурну и на Джомолунгму по своему значению далеко выходят за рамки чисто спортивного события. Экспедиции в высочайшие горные районы мера значительно расширили наши познания к области жизнедеятельности человека в условиях больших высот, низких температур, кислородного голодания, а также в области геоморфологии, гляциологии и этнографии этих слабо изученных и весьма своеобразных районов Земли. |
